Идущий через шторм
Лежа распластанной звездой-медузой, Ромул мерно покачивался на вздымающихся волнах. Он смотрел в синее небо, такое же глубокое и беспредельное, как и вода под ним. Горизонт, где эти два беспредела сливались в единое целое, был так же пуст как и вечность назад, когда Ром засыпавший в своей кровати в 200 км. от ближайшего крупного водоема очнулся в мокрой соленой воде. Вначале он пытался куда-то плыть, что-то кричать, а, устав, отдался странному состоянию обреченной усталости, наплывшему откуда-то изнутри с очередной волной. И тогда вода стала огромной текучей периной, небо накрыло его своим одеялом с выбившимся из пододеяльника перышками - облаками. И время потеряло смысл, утонув в череде восходов и закатов. Он глядел в глаза звезд и читал в них свою странную судьбу — Ни там, не тут. Месяц, тяжело карабкающийся от ног в изголовье его кровати, тихо шептал ему о грядущем. По его словам у Рома, еще будет выбор, и он сможет избрать свою юдоль. Ромул жаждал этих встреч и старательно выискивал своего единственного собеседника среди звезд. Однако этой ночью ему не суждены были беседы с рогатым предсказателем. Постепенно крепчающий ветер нес беспокойство его колыбели. Он трепал перину, раскачивая ее все сильнее и сильнее, а небо наглухо запечатал войлок серых туч, как из вспоротого стеганого ватного одеяла. Волнение воды нашло течь в душе у Ромула, и долговременное спокойствие вечного сменил страх. Ром потерял равновесие и начал тонуть. Буйствующие волны, внезапно став врагами, с головой накрывали его. Упрямо выплывая раз за разом, он судорожно вдыхал воздух и кричал. Страх выдохнутый еще в предыдущей волне вместе с остатками воздуха сменился на гнев. Грохоча в унисон с раскатами грома, он хлестал море словами на пару с ветром и дождем. И тут Ром почувствовал под ногами твердь. Взглянув вниз, он увидел доски. Палуба. Корабль под водой. Подъем прекратился. Ромул стоял на капитанском мостике, невесть откуда взявшегося в пучине и по непонятной причине поднявшегося со дна корабля. Ради него?
Слева в двух шагах он разглядел штурвальное колесо и, не раздумывая, вцепился в него. Дерево было темным от времени и абсолютно сухим, даже теплым. Ощущение было, словно друг руку пожал. Ветер внезапно стих, и как-то странно посветлело. Подняв голову, Ром увидел безоблачное небо с улыбающимся месяцем, и беснующийся ветер за пределами открывшегося окна — Глаз Бури.
Корабль вновь начал подниматься и Ром с потрясением увидел состояние в котором находился его спаситель — сломанные мачты, оборванный и потерянный такелаж, клочья парусов и обломок бушприта с каким-то изображением. Ужаснувшись этой разрухе, Ромул сжал штурвал и, закрыв глаза, постарался представить, как должен выглядеть этот бесподобный, черный, как ночь, корабль... и почувствовал, как в него ударила молния. Не было боли и спазмов, лишь тепло струящееся от ладоней в дерево штурвала. Все еще не веря в возможность остаться в живых после такого разряда, Ром осмелился открыть глаза и попасть в свой старый детский сон, где в грозовом небе плыл черный корабль, ведущий за собой бурю. Его смех смешался с очередным раскатом грома и корабль двинулся вперед.