Brand
Я, с легкостью пера, утратил больше – душу
И своего молчанья не нарушу ничем…
Пусть будет вам другой - послушным мужем,
и вы ему - достойнейшей женой.
А бывшему поэту - грош цена,
в молчании ведь каждый безоружен…
И своего молчанья не нарушу ничем…
Пусть будет вам другой - послушным мужем,
и вы ему - достойнейшей женой.
А бывшему поэту - грош цена,
в молчании ведь каждый безоружен…
Напишу
И своего молчанья не нарушу ничем…
Пусть будет вам другой - послушным мужем,
и вы ему - достойнейшей женой.
А бывшему поэту - грош цена,
в молчании ведь каждый безоружен…
Нет, господин мой, не моя вина,
Что ваше горло сухо, что весна
Иссякла в ваших сумрачных очах,
Что песенный родник в душе зачах.
Когда в июльский полдень жадный зной
Вас опаляет - кто тому виной?
Когда, уснув у камелька зимой,
Башмак сожжете - кто тому виной?
Неужто солнце или же огонь
Виновны в том, что было испокон?
Сменяет пеклом лето сень весны -
И в этом нет ни их, ни чьей вины.
Кто жар любви испытывал хоть раз...
Тот знает, как сжимает душу льдом,
Один единственный, но горький твой отказ...
Гнездо себе из раны сердца вьет,
Краса твоя, орлицы горной злей,
В обьятья смерти боя ведет,
Насмешек яд - стальной стрелы острей.
Они молчат, и терпят, и скорбят.
Я вопрошу, как вопросил когда-то...
Лишь горечь вдохновения удят?..
О, нет, тут все несправедливость.
Мы все привыкли к горечи и мгле...
Но надо находить красу и милость
В себе, в тебе, и в ней, и станется, во мне...
коряво, конечно...